Мир Валькирий - Страница 45

Я мазнул взглядом по её потрясающим ногам, которые в этой позе предстали практически полностью во всей своей первозданной красоте, ведь и так короткий халатик сейчас задрался неприлично высоко, нарушая «облико морале» любой порядочной девушки. Перевел взгляд выше, на величественную и шикарную грудь, которую шелковый халатик еле - еле прикрывал, практически проиграв битву за приличия калибру четвертого размера. Казалось, еще одно легкое усилие, и вся эта красота вырвется наружу, заставив капитулировать своего врага, чью роль примерил на себя несчастный халат, и явит себя миру во всей красе. Я выдохнул, прогоняя эротические мысли, и спросил одновременно и злым, и расстроенным голосом:

- Это обязательно? Приговаривать к смерти ребенка?

Ольга также вздохнула, посмотрела печально, но твердым голосом ответила:

- К сожалению, да. Она одаренная и очень талантливая, через год будет готова сдать на Гамму и скорее всего со временем достигнет ранга Альфа. А это бомба замедленного действия. Если она затаит обиду, то, когда вырастет, может ударить в спину.

- Но ведь может и не затаить? - сказал я. - Есть же психологи, которые могут направить её мысли в нужную сторону. Ей же всего тринадцать лет. Еще можно слепить из неё что-то нужное и без мыслей о мести.

- Пожалуйста, не думай, - сказала печально Ольга, покачав головой. - Не думай, что мне доставляет удовольствие принимать такие решения. Я не простой человек, которому позволено прощать предательство лучшей подруги или, если обида серьезная, просто перестать общаться с ней и ее семьей. Я княгиня, глава и повелительница огромного клана, высшая инстанция для всех его членов. Если я начну миндальничать и проявлять сострадание к его врагам, - а предать клан может только враг, - если я начну проявлять обычную человеческую сентиментальность - на этот клан очень скоро ополчатся все его враги, и тайные, и явные. В клане также могут начаться брожения, которые могут привести к ослабляющей нас своеобразной внутриклановрй войне. И все это только из - за того, что я кому-то могу показаться слабой и не умеющей вести дела жестко. И некоторые начнут потихоньку наглеть и садиться на шею.

Ольга замолчала, давая мне возможность переварить сказанное. Но я не хотел переваривать, я просто хотел спасти чужого, ни разу не виденного мной ребенка.

- Разве правительница не может быть одновременно милосердной и жестокой в меру? - спросил я

Ольга грустно улыбнулась, кивнула головой, подтверждая сказанное мной.

- Может! Может, особенно если у нее есть наработанный авторитет. Если она простояла во главе пару десятков лет. Моя мать, например, могла бы позволить себе принять абсолютно любое решение. Даже не казнить главную фигурантку, а просто изгнать из клана или прописать ей плетей прилюдно и этим ограничиться. И тогда все вокруг говорили бы о её ангельском милосердии, но точно не о слабости.

- А вот я… - Ольга вздохнула. - Я во главе клана всего лишь второй год. И ко мне пока присматриваются. У меня нет права на милосердие, я обязана быть жесткой и бескомпромиссной. Сейчас у меня каждый день - это проверка на вшивость. При- чём проверка идет и со стороны союзников, и со стороны врагов, а больше всех старается, как ни печально, свой же клан. Главы родов постоянно пытаются отжать себе побольше привилегий, даже те, кто полностью меня поддерживают, а в сам клан, входят девятнадцать родов, и каждому что-то да надо. Даже в собственной семье Гордеевых некоторые, облеченные властью, пытаются крутить что-то свое. Все эти тёти родные и двоюродные, племянницы и сестры - абсолютно всем хочется больше власти и свободы, ибо я, в их понимании, не справляюсь, а они все «искренне» хотят мне помочь.

Слово «искренне» Ольга произнесла с усмешкой.

- Теперь ты понимаешь меня?

- Понимаю, - кивнул я. - Понимаю что клан - это тот ещё террариум, но принять твое решение не могу. Зарабатывать авторитет и уважение, начав проливать кровь направо и налево, этот путь может легко привести в тупик. Тебя начнут бояться так сильно, что однажды решат избавиться от такой кровожадной главы.

Оля в ответ улыбнулась. Я бы даже сказал нежно.

- Такое может случиться, если я начну перегибать палку. Но мне сейчас нужно устроить показательную порку, и конкретно в этой ситуации я полностью в своем праве. И никто такое мое решение не оспорит и не осудит.

В горле пересохло и следующую фразу я произнес хриплым голосом, давясь словами:

- Я! Осуждаю! Я! Оспариваю!

После моих слов Ольга подобралась. На лице проявилось раздражение и даже злость.

А я, встав с кресла и смотря ей в глаза, закончил, горько прошептав:

- Но я никто. И на меня ты можешь просто наплевать….

А я шагнул на террасу, прихватив со столика дежурные сигареты. Жутко захотелось курить. Хотя вобще-то не курю, но бывают такие моменты, когда очень хочется и отказаться нет ни сил, ни желания.

Мысли, мысли, мысли. Как их много и каждая хочет моего внимания. Возможно, я не прав, лезу в чужой монастырь со своим уставом. Но и просто промолчать я не могу. Думать и действовать в масштабах повелителя миллионов людей у меня не получится. Поскольку ни фига не повелитель. Жертвовать кем-то, чтобы спасти большую часть, или казнить ребенка, имея на это полное право, ибо на твоей стороне даже закон. Суровый, но типа справедливый. Нет. Это точно не моё. Лично я и предавшего меня друга могу оправдать. Возможно. Пусть и со временем. Дерьмовый мир. Что мой старый, что этот новый.

Хотя, положив руку на сердце, стоит признать, что в этом мире справедливости все же будет побольше. Возможно, потому что за многими людьми стоит или род, или клан. И если обидеть такого человека, то на его защиту встанет весь род или клан. Да и официально разрешенные дуэли способствуют всеобщей вежливости, а то нарвешься в своем хамстве на какую-нибудь «альфу» и придет к тебе красочный песец с белыми тапочками в руках. Это еще очень сильно повезет, если после дуэли от хамовитого товарища останется что-то, на что можно эти тапочки белые надеть.